Хвостатый
Муса
Киркея,
златовласая
дочь Гелиоса,
стояла в портке
своего дома,
взволновано
вглядываясь
в даль.
Ластились у
ее стройных
ног
черногривые
львы, серые
волки,
повизгивая
заглядывали
в глаза, даже
носорог
Топотун
сочувственно
смотрел на
хозяйку,
почесываясь
о мрамор
колонны, но
не стихала
тревога в ясных
глазах
светлой
богини: «Как
там, мальчишка
из
неведомого
мира? Много
страшных чудовищ
собираются
на
перекрестках
Гекаты в
полнолуние,
не обидели ли
они
отважного
соглядая?» С
радостным
клекотом
спустился из
запредельных
высот
медноглазый
сокол, сел на
плечо, и улыбнулась
волшебница,-
добрую весть
прислал ей
отец Гелиос,-
Ратмир жив, и
скоро
вернется
А
вот и он
показался,-
идет по
дороге, как
ни в чем не
бывало, даже
улыбается,
словно не
побывал этой
ночью на
самой
границе мрачного
Аида.
-Радуйся,
путник, ибо
вижу я по
твоему лицу,
что не напрасно
дерзнул ты в
эту ночь
подсмотреть
праздник
порождений
Ужаса!
-Здравствуй,
Киркея!
Прости, что вновь
надоедаю
тебе, но без
твоего
мудрого совета,
не
разобраться
мне с тем, что
услышал на
перекрестке
-Я
всегда рада
видеть тебя,-
мальчик-крысенок.
Проходи,
отдохни,
отведай
моего хлеба,
и я, если
смогу, с
радостью
отвечу на все
твои вопросы!
Ловкие
прислужницы
волшебницы
накрыли стол
в портике,
выставив
лакомые
кушания.
Горой лежали жирные
ломти
жаренной
баранины,
золотились
ячменные
лепешки,
печенная
репа была мелко
порезана с
капустой,
порубленной
с луком.
Ратмир
осторожно
взял с блюда
немного мяса,
укусил, с
трудом
пережевал, и
аккуратно
отложил в
сторону,- нет,
лучше уж сыр,
он хоть не такой
жирный да
жилистый. А
вот лепешки,-
удались на
славу,-
горячие,
мягкие
-Что же
ты не ешь
мяса-то?
-Спасибо,
что-то не
хочется
Странный
он все-таки
этот чужестранец,-
от такой
баранины
никто из
смертных не
отказался бы
Но ведь он,-
гость из
другого мира,-
кто знает,
какие там
блюда в
чести, может
у них бараны,-
из одного
жира, со
сладким костным
мозгом
Ну да
ладно, хорошо
хоть сыр ему
по вкусу
пришелся, а
то бы вообще
беда,-
прислал Зевс
гостя, а она,
богиня, и
накормить
как следует
не смогла,
позор да и
только
После
завтрака,
Киркея
уселась с
прялкой,-
гость гостем,
а не хорошо
женщине
оставлять
рукоделье,
спросила:
-Ну, и что
же ты услышал
этой ночью, в
чем тебе мой
совет нужен?
-Услышал-то
я немало, но
все больше,-
ничего интересного,
так о разных
гадостях и
преступлениях
-Ну это
дело дело
ясное,- раз уж
собрались гады,
то и речь
будет идти о
гадостях
-Это так,
но вот еще
там говорили
о какой-то Ликантропе
Что-то
связанное с
кольцами,
которые она
раздает
людям
-Ликантропа,
Ратмир, это
действительно
существо
интересное, и
в какой-то
мере, даже родственное
тебе
-Как это
родственное?
-Ну не в
смысле
кровного
родства,
конечно
Она
дочь Геи и
Ликоса,
Великого Волка
фракийцев
Иногда она,-
человек,
иногда,-
Волчица
-А она
что, злая?
-Ну
почему злая,
чаще даже
добрая
С
людьми, во
всяком
случае не
враждует
Ее
даже Аполлон
в свою свиту
звал за ее
сладкий
голос, да только
не пошла она
-Почему?
-Слишком
свободолюбива.
Неохота ей
никому
прислуживать,
любо на
вольной воле
бегать по
темным лесам
Ратмир
кивнул, что ж,
в этом он
Ликантропу вполне
понять может,
особенно
после беседы с
Артемидой,-
если у ее
братца такой
же характер,-
служить ему,-
себе дороже
-А почему
ты о ней
спросил?
-Да вот,
подслушал,
что Гераклу
поручили ее убить
Или ее, или
этого, как
его
Ну в
общем кабана
какого-то
-Эриманфского
Вепря, что-ли?
-Ну да,
точно
Эриманфского
-Совсем
Эврисфей с
ума сошел
-Эврисфей?
-Ну да,
царь
Стовратых
Микен. Олимпийцы,
знать не от
великого ума,
решили, что
Геракл
должен
выполнить по
его приказу 12
подвигов, так
он, придурок,
вместо того,
чтоб что
полезное
поручить, ну
там, к
примеру канал
прорыть
через
Пелопонесский
перешеек, или
на быстром
Эвре
гидроэлектространцию
построить,-
гоняет
беднягу по
всей Элладе
То ему того
убей, то
этого прибей,
тоже,
понимаешь,
нашел себе
бесплатного
киллера.
-Ну так
что, Геракл
отказаться
не может?
-Да как
же он
откажеться,
если таков
приговор
Рока! Нет,
нужно что-то
делать. Слушай,
ты говорил,
что
Ликантропа
какие-то кольца
раздает?
-Да, вот
только не
знаю какие
-Ну это и
мне неведомо,
да только,
что они
волшебные,-
это точно
Иначе бы
нечисть так
не ярилась
-Значит
мне к ней
надо
Может
она и мне
кольцо даст!
-То-то и
оно! А заодно
и предупреди
ее, чтоб
стереглась Геракла,
вдруг он на
ее шкуру глаз
положит
-Так
может и Вепря
предупредить
надо?
-Эриманфского-то?
Ну уж нет! Это,
Ратмир, сущий
злодей, поля
разоряет,
свиней в лесу
ловит и жрет
-Как же
это он свиней
ест, если сам,-
кабан?
-Ну и что,
что кабан
Есть ведь и
люди-каннибалы
А этот
вообще,- чокнутый,
на всех
бросается,
так, что если
его Геракл
завалит,- пол-Эллады
только
вздохнет
поспокойнее,-
и люди и
звери
А вот
Ликантропу,-
жалко
Чудачка она,
конечно, но
безвредная
-Хорошо,-
найду,-
предупрежу
А
где она
живет-то?
-Ну так
где же
Ликантропе
жить, как не в
Ликийских лесах.
Да ты не
волнуйся, я
тебе
надежного
провожатого
дам,-с пути не
собьешься.
-Это что,
лисенка, как
Артемида?
Киркея
рассмеялась:
-Так,
значит, тебя
сюда Скирли
привел? Ну,
Дева, ну
шутница
А ты,
паренек,
ловок, если
от него не
отстал
Нет,
не волнуйся,
найду тебе
проводника
понадежней,
да и удобнее
этого рыжего
хитреца.
Проводник,
предложенный
Ратмиру
волшебницей,
и впрямь был
куда более
удобным, чем
пышнохвостый
непоседа.
Дочь Гелиоса
вывела гостя
на берег
веселого
ручейка, махнула
рукой:
-Вот
твой
провожатый!
Беги вверх по
течению,
никуда не
сворачивай,-
выйдешь как
раз к Ликейским
лесам.
-А там
мне как найти
Ликантропу?
-Как в
лесу найти
волка!
Ничего, там
поспрашиваешь,
или, в
крысинном
облике, по
следам
найдешь, а
нет, так она
сама тебя
отищет!
Успеха тебе,
малыш.
Ратмир
вздохнул.
Легко
сказать «По
следам»! Как
же ты ее
выследишь,
если запаха
ни разу не
нюхал
Как бы
со следами
других
волков не
перепутать
Впрочем,
Ратмир,
откровенно говоря,
вообще
весьма
смутно
представлял,
чем должны
пахнуть
волки, ну не
приходилось ему
ни разу
встречаться
с этими
зверями
Как
пахли волчьи
шкуры в
стойбище
племени Лисиц,
Ратмир,
конечно,
помнил, но
вот как пахнут
живые волки,
да еще из
древнегреческой
мифологии
Ну
да ладно, что
толку
вздыхать на
берегу
ручья,- как говорит
Гмур: «Что-бы
проделать дыру
нужно начать
грызть», и
Ратмир пошел
вверх по
течению
ручья.
Тот из
Ахейских Аэдов,
который
придумал
этот ручей,
наверное
никак не
рассчитывал,
что его руслом
будут
пользовться
вместо
дорожного указателя,
а может
наоборот, как
раз это и
задумывал, и
по своей
сочинительской
зловредности,
налепил по
его тачению
таких петлей
и поворотов,
словно это и
не уважающий
себя водный
поток, а след
пьяного
мартовского
зайца, да еще
и навоображал
по берегам
столько
колючих кустов,
что Ратику в
конце концов
надоело перепрыгивать
с берега на
берег, да
продираться
по шипастым
зарослям,
отплевываясь
по пути от
надоедливых
нимф, и он,
махнув рукой
на всех ласок
и горностаев,
благо ими
вокруг и не
пахло, решил
продолжать
путь в
зверином
образе. Решил
и, похоже, не
ошибся, поскольку
уже за
третьим
поворотом,
чуткий носик
радостно
фыркнул,-
Ратик
почувствовал
немного
странный, но
несомненно
крысиный
запах.
Правда, вел
он от
небольшой отмели
вглубь
лавровых
зарослей,
видимо крыса
спускалась к
ручью
напиться, но,
немного поразмыслив,
Ратмир решил,
что ради
встречи с
сородичем
стоит
немного
уклониться
от течения
Киркеевого
«проводника»,-
в конце концов
ручей никуда
не убежит, а
вот хвостатый
сородич
Хорошо
все-таки, что
Талант позволял
Ратику
превращаться
в крысенка, а
не в собаку,- в
зарослях
пахучего
лавра ни одна
ищейка не в
состоянии
была бы взять
след, а вот
крысиный нос
скользил сквозь
разнообразие
запахов как
рыбешка в
струях реки,
безошибочно
выбирая
именно тот,
который
нужен, не
путаясь и ни
сбиваясь ни
на минуту.
Вдруг Ратмир
остановился,
прислушался,-
сквозь
шелест
кожистых
лавровых
листьев,
поскрипывание
ветвей
деревьев, и
безтолковый
птичий гомон
слышалась
тихая музыка.
Нет, это не звон
натянутых
паутинок, и
на голос
ветерка в
крыльях
взлетающих
питчуг тоже не
похоже
Ратмир еще
раз
принюхался,-
никаких опасных
запахов нет,
и сделал
осторожный шаг
вперед.
Конечно,
Ратик ожидал,
что здесь, на
Алмазной
Тропе можно
встретить любые
чудеса.
Морально он
был готов к
встрече с
многоголовым
драконом, или
светящейся птицей-
Фениксом, не
очень
удивился бы
при виде
бродящего по
чащобе
дерева, или
сказочного
единорога, но
это, уже,
пожалуй, черезчур
На поляне,
удобно
устроившись
под сочными
листьями
лопуха, сидел
большой
серый крыс, и
временами
прикладываясь
к крохотной,
не больше
наперстка, но
несомненно
вполне
бронзовой,
чаше, наигрывал
себе на
маленькой
блестящей
кифаре
Ратмир
ошарашенный
таким
зрелищем
сделал
несколько
шагов вперед,
и замер,
удивленно
уставившись
на неожиданного
певца, а тот,
проведя еще
несколькуо раз
лапкой по
звонким
струнам,
вдруг остановился,
и приветливо
взглянул на
пришельца.
-Радуйся,
милый малыш,
будь здоров,
и удачлив в
свершеньях!
-Здравствуйте
Извините, я,
это, просто
шел мимо, и
услышал, как
Вы играете
Если я мешаю,
то я уйду
-Может
ли слушатель
песне мешать
или музыке
звонкой!
Нет,
оставайся, и
слушай, напев
сладкозвучный.
Если
угодно тебе,
я поведаю в
песне про
подвиг
Ахейцев,
Как
медноблещущей
ратью они
подходили
под стены
высокие Трои,
Как
грохотали
щиты и мечи
их горели от
жажды,
Подвигов
славных, и
песни
достойных
свершений!
Ратмир
поморщился:
-Нет, не
надо про
Трою
И про
Ахейцев тоже
-Значит
душа твоя славы
не жаждет и
подвигов
грозных?
Может,
тогда, я спою
тебе сладкую
песню о Нимфе,
Что в
чистопенном
ручье
омывает свои
нежностройние
ноги,
И
посылает
волна свои
звонкохрустальные
брызги,
Что-бы
скатились
они по ее
-Нет, про
нимфу тоже не
надо
-
испуганно
перебил
Ратмир,- А кто
ты вообще
такой? Прости,
но я не
местный, и,
чесно говоря,
вообще впервые
вижу крысу,
играющую на
кифаре
А сам
я Ратмир,
крысочеловек,
и здесь я
совсем чужой,
но ни на чью
территорию
не претендую
-Радуйся,
юный герой,
Мусантроп богоравный,
любимец
богини,
Что на
пути ты своем
повстречал
Кифареда великого,
Мусу
«Странно,- подумал Ратмир,- А Светлана- крысовод, меня Раттусантропом называла Тоже, говорила, что это по-гречески Ну, да этот, наверное свой язык лучше знает, или просто у них два слова для обознеачения крыс было, примерно как в русском,- можно сказать,- Крыса, а можно,- Пасюк».
-А
здорово ты на
этой кифаре
играешь!
-Странно
ли, то, что
играет на
струнах
веселая
крыса,
Зверь
это Мусой
зоветься в
Ионии
песнями славной,
Так же
как те,
пышногрудые
вечные девы с
Парнаса,
Что под
кифару
могучего
сына Латоны
слагают
Гимны,
достойным
деяньям
Богов и
великих Героев!
-Здорово!
А я и не знал,
что Муса,-
крыса и Муза,- богиня,-
одно и то же
слово!