Встреча.

Сторожкий крысиный носик выглянул из под большого куста пустынной сведы. В лощине, между двумя крутыми холмами, возле кучи какого-то, пахнущего бензином, металлом и деревом хлама, у небольшого костерка сидел человек. Ратик принюхался,- похоже один. Пахло тревогой, печалью и еще чем-то непонятным, но светлым, добрым… Так иногда пахнет от детишек слушающих какую-нибудь сказку. Хороший запах, добрый, а главное, очень уместный здесь, на Алмазной Тропе.

-Думаю это он и есть.

-Кто?

-Человек у костра. Наверное ему и нужна моя помощь.

-Возможно… Во всяком случае, впервые вижу чтобы человек один в пустыню пришел, да еще с целой кучей какого-то хлама.

-А может эта куча тут раньше была?

-Не думаю… Столько мусора только люди могут оставить!

-Ну вот и оставили! Может сто лет назад.

-Нет… В пустыне знаешь какие ветры бывают! Если бы эта рухлядь тут давно валялась, ее или по всей лощине разбросало бы, а то вовсе занесло бы, в первую же бурю. Недавно оно здесь…

-Ладно, думаю можно превращаться в человека и выходить.

-Тебе виднее, но лучше все-же зайди со спины.

Приняв человеческий вид, Ратик пригляделся повнимательней,- человек у костра сидел как-то неловко прислонившись к большому тюку из мешковины, и, похоже дремал. Груда хлама вдруг обрела более четкие очертания,- две пары деревяных плоскостей, большой, пропеллер, серый фюзеляж… Да это же самолет! Ратмир облегченно вздохнул,- пустыня, потерпевший аварию старинный самолет, одинокий пилот… Кажеться он знает куда попал!

-Здравствуйте!

Летчик вскочил на ноги:

-Малыш, ты вернулся?- его глаза вспыхнули радостным блеском, и тут же погасли,- Нет… Это кто-то другой.

Но уже через секунду в его взоре вновь блеснули надежда и любопытство.

-Кто ты, мальчик? Ты тоже оттуда?- и пилот махнул рукой куда-то ввысь,- Наверное ты тоже хочешь, чтобы я наросивал тебе барашка?

-Нет… Мне не нужен барашек. И удав, проглотивший слона,-тоже. Не волнуйтесь, я друг. Меня зовут Ратмир. А Вы, наверное Антуан Де- Сент Экзюпери?

-Да, но для друзей,- просто Сент-Экс… А откуда ты меня меня знаешь? И вообще, кто ты?

-Я,- человек, но издалека… Очень издалека. Есть такие края, куда самолетом не долететь. А Вас я сразу узнал,- кто еще может сидеть посреди пустыни возле сломанного самолета, да еще спрашивать, не нужно ли мне нарисовать барашка.

-Послушай, а сам-то ты откуда знаешь про барашка? И еще про удава? Скажи, ты видел его? Он вернулся на свою планету, как ему обещала Змея?

-Не знаю, но думаю, что вернулся,- ведь животные никогда не лгут. И кроме того, Вы ведь не нашли утром на песке его тела?

-Да… Он ведь был совсем маленький, легенький…

-И кроме того, как же Роза?

Сент Экс вздохнул:

-Конечно… Он должен был вернуться к ней!

Заметив, что хозяин дружески беседует с незнакомцем Гербиль-Джан выскочила к костру, вскарабкалась на колени.

-А это кто?

-Это Гербиль-Джан. Она,- песчанка и мой друг.

-Значит ты ее приручил?

-Наверное…

-Вот и меня, похоже, приручили…- и Экзюпери посмотрел ввысь, на огромные звезды,- А это иногда бывает больно.

-Пусть так, но помните, что говорил Лис о пшеничном поле? Я думаю, что оно и Вам будет напоминать его волосы…

-Ты знаешь о Лисе?

-Я знаю многое… Но главное, что я знаю,- это то, что нельзя больше оставаться у самолета. Там, на западе есть вода, не знаю колодец или оазис,- но вам нужно туда.

-Конечно, но до него не меньше трех ночей пути. Мне не дойти, тем более, что воды больше нет. Оставаться у самолета,- единственная надежда…

-Так у Вас нет воды?- Ратмир отцепил от пояса термос,- Вот,- пейте!

-Малыш, этого слишком мало даже для тебя одного!

-Не волнуйтесь! Воды я могу раздобыть сколько угодно! Нужно идти!

Летчик жадно припал к темосу, сделал несколько глотков:

-Все… Сразу много,- нельзя.

Ратмир посмотрел на нового друга. Да, похоже он действительно давно не пил,- кожа на лице натянулась точно пергаментная маска, губы в глубоких трещинах.

-Послушайте, а зачем Вам идти, если можно ехать?

-На чем мы можем поехать?- удивился Экзюпери.

-Не мы а Вы! На мне!

-Нет, малыш… Не выйдет, думаю для тебя я слишком тяжеловат. Скорее наоборот, это я мог бы тебя понести.

-Вот как?- улыбнулся мальчишка, - Ну это мы еще посмотрим, кто из нас слабее!- и он, пересадив песчанку в карман, нырнул в янтарную песню Ликантропы.

-Давайте, садитесь на спину! Да держитесь покрепче, чтоб не сдуло!

Черной тенью, быстрым вихрем, над сухой и мертвой гладью Солцем выжженной пустыни, Волк пронесся в мраке ночи. Ветер пел мотивы бега, быстрый ветер полуночный, но от бега зверя ветер отставал, с хвоста стекая. Удивленные гекконы по камням скользя беззвучно, точно тени замирали в миг когда как черный вихрь Волк гасил на небе звезды, мрак отбрасывая наземь. В вышине Луна летела, ни на миг не отставая, и стелилась вслед за Волком тень крысиная по глине. Но с сухим, хрустящим звоном, ударяли в землю когти, и летел стелясь в карьере над землею Волк на запад. А быть может, не летел он, может быт на месте замер, а Земля под брюхом зверя поворачивалась плавно, устремляясь г дням грядущим, в вечном беге по орбите.

Через несколько часов, когда Солнце уже начало подсвечивать невесть откуда взявшиеся утренние облака, Ратмир остановился на границе оазиса.

-Ну вот, приехали! Ну так, кто-кого принес!

-Сдаюсь!- улыбнулся Экзюпери,- Однако же и скорость у тебя! Думаю за тобой и на самолете не угнаться!

-Ну, на таком как Ваш,- это уж точно. Ну да ладно, сидите пока тут, в тамариске, прежде чем соваться в оазис,- нужно хорошо разведать, что там творится.

Это в Ратмире его крысиная сущность заговорила. И на самом деле, мало ли кто может оказаться в оазисе, посреди пустыни. Нет, зверей Ратик не боялся, среди жителей этих опаленных жарой мест почти нет опасных животных,- а вот люди, они разные бывают.

-Стой,- Экзюпери попытался остановить мальчишку, но тот выскользнул из рук, точно ртутный шарик.

-Постой, говорю! Ну куда ты пойдешь! Если там и впрямь немирные туареги или бедуины, они тебя не испугаются, даже в виде волка. Или тебе и пули со стрелами не страшны?

-А я и не собираюсь им на глаза показываться,- улыбнулся странный оборотень, и, вдруг превратившись в длиохвостого крысенка, исчез в высоких зарослях сведы.

Летчик устало опустился на песок. А, может все это ему только привиделось? Может он на самом деле лежит возле покореженного самолета, а все остальное и добрый крысоволкулак, дружащий с пасчанкой, и этот оазис, и даже Маленький Принц,- все это просто привиделось ему в предсмертном бреду. Нет, Маленький Принц не мог быть обычной галлционацией,- Экзюпери, почему-то показалось, что это очень важно, чтобы Мальчик со Звезд оказался настоящим. Причем не только для него,- Антуана Де-Сент Экзюпери, французского почтового летчика, а для всего мира, для этой пустыни, далекого Парижа, и даже для капризной красавицы Розы на какой-то далекой, крохотной планетке.

Ратмир ткнулся носом в мягкий бок Гербиль- Джан:

-Вот что, подружка, нужно как следует обследовать это место. Быстро, но осторожно. Давай,- ты налево,- я,- направо, встречаемся у этого тамариска, когда окончательно взойдет Солнце.

И метнулись в разные стороны.

Попав в незнакомые заросли крыса не мечется как-попало. Все ее поведение подчинено нехитрой тактике,- наметить наиболее безопасный путь, и потом, двигаться по нему, по возможности, беззвучно и незаметно, не забывая при этом оставлять запаховые метки, чтобы потом по ним найти обратную дорогу. Нос,- ловит запахи, уши,- звуки, чуткие вибриссы,- малейшие колебания почвы. Скоро Ратмир уже знал, что кроме него и Сент-Экса людей в оазисе больше нет. Зато вода,- есть,- небольшой колодец, среди чахлых финиковых пальм. Возле него на земле валялись целые россыпи желтых фиников. Ратик даже попробовал один, но тут же выплюнул,- золотистый плодик оказался совсем не похожим на те темные сушенные финики, которые папа иногда привозил из Москвы,- твердые, немного терпкие, почти не сладкие. Дикие, наверное.

Ага, а вот этот финик, похоже кто-то уже пробовал! Ратмир принюхался,- да, здесь явно был какой-то зверек. Явно грызун, даже запах немного похож на крысиный, но не крыса, это точно. Интересно, какой он? Запаховая дорожка поуже чем у крысы, но все-таки раза в два шире мышиной. Ага, вот и более явный следок,- в пыли лежала не то жесткая шерстинка, не то колючка. Скорее все-таки колючка,- но не такая как у ежа, а тонкая и гибкая, золотистого цвета. Значит запах незнакомца напоминает крысиный, размеры,- раза в полтора-два больше мыши, колючки. Интересно, что это за зверь невиданный?

А вот и он,- «невиданный зверь» выскочивший из куста молодого тамариска и впрямь походил на очень большую и упитанную мышь,- хвостик шнурочком, золотистая шубка блестит, словно даже переливается, но в ней кроме мягких шерстинок,- более темные колючки, рыльце вытянуто, глазки, нет, глазищи,- огромные, гагатово-черные, переливаются как жемчужины. А вот ушки,- точь в точь,- крысиные. Даже по размеру такие же, но только сам зверек-то куда меньше, и оттого кажутся они слишком большими. Симпатичная, такая, зверушка, похожа на игрушечного ежика, которому зачем-то приделали мышиный хвостик.

-Эй, ты, чужак, не подходи, укушу!

-Ладно, не сердись. Не хочешь, не подойду.

-Тогда я подойду. Понюхаю. Ты только не кусайся!

-Ладно, не буду. А зачем тебе меня нюхать?

-Так интересно же! Никогда раньше таких чудищ не встречал!

-Я не чудище, а крыса!- обиделся Ротмир, и на самом деле, кто, спрашивается больше похож на чудовище,- нормальный крысенок или этот мышееж позолоченный,- А ты не боишся подходить к совсем незнакомым зверям? А вдруг я хищник?

-Ну какой ты хищник!- фыркнул колючий,- Сразу же видно, что ты,- грызун! А из грызунов здесь мы, акомисы, самые хищные и есть!

-Так вы, что, мясо едите?- и Ратмир, навсякий случай повернулся к странному сосодичу мордой, чут-чуть оскалив большие, желтые резцы.

-Ну зачем, мясо! Жуков едим, мокриц, саранчу… Я например, особенно улиток люблю,- они, знаешь какие вкусные!

-Улиток? А откуда они в пустыне?

-Из под земли! Летом их, конечно нет, они закапываються и спят, а вот когда начинается период дождей,- сколько угодно! Ешь,- от пуза!

-Так что же вы, только охотой и живете?

-Ну нет, что мы хорьки-фуро, что ли! Мы и траву едим, и семена. Особенно весной, когда вокруг все зеленое! И пустынную мальву едим, и ирисы, и солодку. Даже солянку зубрим, она хоть не такая вкусная, но зато круглый год сочная.

-А живете вы где?

-Тут, неподалеку, в каменистой россыми. По краям,- самцы, а самки с детенышами,- ближе к центру держаться. Но ты туда не ходи, закусают.

-Кто?

-Да самки же! Они дамы серьезные, даже нас нередко лупят. Почти пол-колонии без хвостов ходят!

-Что, самки отрывают!

-Запросто! Тем более, что у нас, акомисов, хвосты хрупкие, легко ломаются. Иногда это даже удобно, если хищник ухватит, или та же самка!

-А потом, что, снова отрастает?

-Нет, так и живем куцехвостыми. Ну да без хвоста жить можно, чай не голова.

-А если к вашим самкам в норы не соваться, они что, тоже напасть могут!

-В норы? А где ты видел, чтоб акомисы норы рыли? Зачем они нам?

-Как зачем, а малышей, например, где рожать?

-Ну, для этого нора не обязатально! Как прийдет время, найдет самочка укромную расщелину, да там и родит.

-Так что, малыши так и лежат,- голые, слепые, беспомощные?

-Зачем голые? Нормальные малыши, с шерстью, зрячие. Да и не лежат они, обсохнут малость, да и бегают себе…

-Как, только родятся, сразу бегают?

-Нет, не сразу… Часов через пять- шесть. Ну если сразу много родиться,- штуки четыре, к примеру, то на следующий день.

Ратмир только диву давался,- надо же, а ведь с виду очень похожи на маленьких крыс, ну разве что с колючками, а как доходит дело до семейной жизни,- совсем другие зверьки,- в кланах у них, получается, самки верховодят, детенышей рожают сосем мало (если уж для них четыре штуки «много», то что бы они сказали, если бы услышали про плодовитост крыс,- у них-то дюжина розовеньких «крысопотамчиков»,- так себе, средненький приплод), но зато в шерсти и зрячих.

-Слушай, а зовут-то тебя как?

-Спанни. А тебя?

-А я Ратмир. Спанни, а в оазисе хищники есть?

-Конечно, как без них. Пара фуро живет, а в самой пустыне,- змеи.

Ну чтож, значит нужно держать ухо востро. Но по крайней мере Сент-Эксу, похоже, ничего не угрожает.

-Ну ладно, Спанни, будь здоров!

-И ты будь здоров, чудище,- и ловко оттолкнушись буквально взлетел на камень. Ратмир только лапку от удивления лизнул,- надо же, какой прыгучий! Высота камня,- не меньше семидесяти сантиметров будет, а эта кроха запрыгнуля без какого-либо труда. А колючему и того показалась мало, он спрыгнул вниз, пробежал немного, а потм как подпрыгнет почти на метр в высоту, да не просто так, а перевернувшись в воздухе, как акробат. Цирк, да и только!