БолезньЕ

Страшная месть

-Значит не он?

Борис Аркадиевич был заметно обескуражен.

-Определенно, ваш противник кто-то другойЕ Этот человечишко максимум на что способен,- соврать контролеру в автобусе, будто кто-то только что вытащил у него из кармана бумажник, вместе с проездным. На походы по Ледяной Тропе у него просто не хватит ни смелости ни воображенияЕ

-Но ведь Художник нарисовал именно его!,- не выдержал РатмирЕ

-Значит, этот ваш алконавт беседовал с кем-то другим, или у него лложная память╗.

-Ложная память?

-Ну, Ратмир, этого мы пока не училиЕ Вот станешь Подмастерье, тогдаЕ Но если коротко,- бывает, что у человека не просто стерто воспоминание, о каких- то событиях, но на их место лзаписаны╗ ложныеЕ Вот, например, помнишь, ты рассказывал о том, как вызволил себя с подругой из закрытого сарая?

-Да

-А теперь представь, что девочка попытается вспомнить, как она вышла оттуда. Как вошла,- помнит, что было потом,- тоже, а вот как открылась дверьЕ

-Ну, она была так напуганаЕ Наверное вспомнит, что дверь открылась как бы сама- собой.

-Правильно, но в некоторых случаях это покажется подозрительным. Тогда и может помочь наведение ложной памятиЕ Но для того, чтобы зто сделать, нужно сначала полностью освоить плетение иллюзийЕ В общем, когда пройдешь Первое Испытание, станешь Подмастерье, тогда и поговоримЕ

-Кстати, о Испытании,- Григорий поставил на стол чашку травного отвара,- Конечно, Борис, ты Учитель, тебе и решать, но по-моему, этому крысенку уже пора попробовать свои силыЕ Да и учитывая эту вашу заварушку с НебыльюЕ

-И об этом я тоже хотел бы с тобой поговоритьЕ Ратмир, ты уж извини, но нам с Григорием нужно немного посекретничатьЕ Видишь ли, я очень хотел бы, чтобы Григорий был одним из Трех ЭкзаменаторовЕ Ратмир, не мог бы ты немного выйти, погулятьЕ

Ратмир встал. Погулять так погулятьЕ Конечно, очень бы хотелось узнать что-нибудь о Испытании, но закон есть закон,- вплоть до последнего дня Ученик не должен знать, с чем он столкнется, пытаясь доказать, что готов стать ПодмастерьеЕ

-И не вздумай подслушивать,- улыбнулся Григорий,- Ни как человек, ни как крысаЕ

Ну вот, очень надоЕ Хотя, честно говоря, мелькнула такая мыслишка, ноЕ Где уж ему, остаться незамеченным для двух МастеровЕ

Как все-таки хорошо в деревнеЕ Хорошо и безлюдноЕ Вроде никто и не живет вокруг,- не то что в городе, где никуда не скрыться от вездесущих прохожих, мамаш с колясками, и, главное,- старушек на скамеечкахЕ Здесь всюду тишина и покой, только пчелы жужжат на цветах, да ветерок чуть слышно лепечет в зеленой листве. Ратмир присел за большим кустом, и уже крысенком, скользнул под широкие листья лопуха. Пахло свежей, живой землей, молодыми ростками, курами, и еще тысячами тысяч различных вещей. Вот здесь, под листом крестовника, недавно сидела большая серая жаба. Ленивый прожорливый слизень проскользил по траве, потом до капустной рассады, но тут жаба его увидала,- и все, исчез след жирного моллюска, а довольная крякуха, посидела еще немного, и пошла вон туда, вниз по откосу, откуда ветер доносит запах воды, молодой осоки и черного илаЕ Наверное на нерестЕ

Ратмир прошмыгнул между разросшимися кустами шиповника. Дальше была дорога и настоящий колодец, с воротом, большим, немного мятым ведром и фанерным навесом. У колодца стояли две тетки, у ног каждой по два ведра, и самые настоящие коромысла прислонены к серому срубуЕ

-Слышь, Матрена, а к Черному-то с электричкой двое приехалоЕ Старичок, да мальчонка какой-тоЕ Кажись из городаЕ

-Небось тоже черти аспидныеЕ

-Не с виду как людиЕ Особенно пожилойЕ

-Так и Черный,- с виду тоже человекЕ

-Да какой он человек? Вон, водки не пьет, во дворе, заместо огорода, или там свинкиа с курятами,- одни будяки да крапиваЕ А еще учительЕ Ох, чует мое сердце, научит он наших деток-тоЕ

-Да нет, мой сказывал, что ему Потапыч говорил,- учит он хорошоЕ Справно учитЕ

-Все равно,- нелюдь он какой-тоЕ Вчерась, иду с фермы, ну само собой, комбикорму прихватила малость, мешочек всегоЕ Иду, а он мне навстречуЕ Как зыркнет своими буркалами черными,- у меня аж мороз по кожеЕ И чего-то вспомнились коровы ферменные-то, и какие они тощие, и как глядят на меня, а глаза- то добрые, печальные, да жалостные такиеЕ И подумалось вдруг, что вот это я почитай три раза в неделю таскаю как проклятая этот самый комбикорм, а коровушки из-за того стоят голодныеЕ Ведь моя-то Ночка,- вон какая,- гладкая, раскормленная, ну чисто председальша, да и хрюшка тоже, и уточкиЕ И все,- с того корма что с фермы натаскалаЕ Да еще и невестка каждую неделю мешочек- другой на базар увозитЕ И вот, не поверишь, так мне с чего-то стыдно стало, ну хоть мешок назад волочиЕ

-Ну и как?

-Что, как? Дотащила до дому конечноЕ Но душа до сих пор болитЕ Нет, не добрый он человек, а может и не человек вовсеЕ

-Ой, и не говори соседкаЕ Вон, с Степановна рассказывала, стонедели набрался ее ВанькаЕ Ну немного и выпил-то, а задурил, и начал ее прямо во дворе волтузитьЕ Смех да и только,- бегает баба вокруг курятника, а Ванька за ней, с граблями, да еще орет что-то про агронома, куры дуром кричат, дети воютЕ А тут этот Черный, шасть прямо во двор, хвать Ваньку за ворот, в глаза ему вылупился и шепчет что-тоЕ

-А что шепчет-то?

-А шут его знаетЕ А только с той поры и до сегодня, Ванька и не пьет большеЕ Ходит смурной, точно хмурый весьЕ И не пьетЕ

-Совсем?

-А почитай, что совсемЕ Ну там, перед обедом полстакана, оно, конечно, принимает, и всеЕ Сглазил, не иначеЕ

-Ох, страсти-то такиеЕ И откуда этот ирод на нашу головуЕ Хоть бы мужики, чтоль собрались, шею ему намылили, пусть уезжает в свой городЕ

-Как же, дождешься от наших мужичков-тоЕ Они сами его боятсяЕ

У Ратмира прямо шерсть на загривке дыбом встала. Вот ведь дуры чертовыЕ Ну погодите, коровы, он им устроитЕ Вот только чтоЕ Нет, тут ничего не придумаешьЕ

Наконец бабы наболтались, подцепили крюками коромысел ведра, пошлиЕ Ратмир за ними, кустамиЕ Вот одна, та, что предлагала Григорию лшею намилить╗, свернула во дворЕ Живет здесь, стало быть. Вошла в избу, ведра в коридоре поставила, крышками прикрыла, а сама,- в сарай, где куры квохтали. Ратмир, крысенком, в домЕЧто бы ей такое учудить. Ага, вот иконы в углу, на полкеЕ Ратик быстро вернул себе человеческий облик, придвинул к полке стул, залез на него, и все иконы лицами к стене повернул, пусть себе, так постоят. Вернул стул к столу, скатерть со стола сдернул, да в одно из ведер с водой и затолкалЕ Хорошо, но малоЕ Заглянул в соседнюю комнату,- ага, ну кроватищаЕ Широкая, на слона сделана, не иначе,а а на покрывале,- подушки горкой,- мал-мала-меньше. Миг и подушкиа с подушечками полетели на пол, а на их месте угнездилась большая фаянсовая ваза с этажеркиЕ Ну, пожалуй хватитЕ

Ратмир, крысенком выскочил наружу, нырнул в малиновые кусты и отправился гулять дальшеЕ