РАТМИР

 

Давая имя ребенку нужно быть осторожным. Очень осторожным. Ведь что такое, в сущности, имя, как не отражение того, что отличает данного человека (или не человека) от других людей (или не людей). Древние это знали . Они вообще много чего знали, эти древние, и поэтому смогли придумать массу имен. Такую массу, что она , воплощенная в словарях и энциклопедиях грозит попросту раздавить любого, кто попытается взять на себя труд понять, что они все значат. Впрочем, чаще всего мы и не задумываемся над этим, а просто называем и все… Это, наверное было бы наилучшим решением для всех и всегда, если бы не маленькое «но»,- ведь магия любого имени построена, в конечном итоге, на магии языка. А та медленно, но верно меняется, поскольку меняется и сам язык. И что в результате? А ничего хорошего. Так еще 2000 лет назад, назвать дочку Машкой,- значило вложить в нее мягкую, но очень мощную магию кошачьего племени. Марией,- обречь на горечь высокой мудрости, а Марой,- дать власть над великими тайнами иллюзии. А сегодня? Сегодня, когда все эти имена слились в одно? Что мы можем получить, я вас спрашиваю? Крайне огорченную (или огорчающую?) кошку, витающую в иллюзорных облаках? Или прекрасную фею, норовящую ухватить пробегающего мыша, чтобы сожрать его, обильно полив горчицей?

Родители Ратмира явно не долго думали, решая как назвать своего сына. Может быть, если бы его почтенные предки были действительно почтенными, например, историками, то реализация его имени пошла бы по совсем другому пути, и мы бы получили в результате выдающегося знатока военной истории, или миротворца, достойного получить Нобелевскую Премию Мира,- но,увы, его родители не блистали ни знаниями ни интеллектом, болтали дома и с друзьями на ужасающей смеси «пиджик-инглиш», русского и старомонгольско, жили в полуподвальной квартирке одного большого города, да к тому же работали или просто шатались невесть где с утра до вечера. В таких условиях в магии имени мог проявиться любой хаос, и то, что двойственный характер его привел только к появлению Ратмира, в том качестве, в котором он есть,- еще не самое худшее из возможных решений.

Этот двойственный характер проявился примерно в 4 года, когда в подвал, где обитал Ратмир, а порой, и его родители, невесть откуда забежал маленький крысенок. Если бы мальчишку звали Левой или Мишей (именно Мишей, а не Михаилом!) то он либо попытался бы пришибить зверька, либо поделился бы с ним куском сосиски. Вова,- тот бы бросился на него с прутом, а то и ножом, а Владимир (ох уж это смешение имен!),- скоре всего попытался бы загнать его назад в подпол. Но Ратмир, просто сел на пол, и начал смотреть на гостя. Тот тоже уселся, потом подошел поближе и понюхал руку Ратмира. Потом Ратмир понюхал крысика, и скоро по полу комнаты уже бегали два крысенка, шаловливо наскакивая друг на друга, опрокидывая на спину и попискивая…

Когда родители, наконец, пришли откуда-то домой, Ратмир чинно сидел на стуле. В человеческом облике. Но главное уже произошло,- он сумел переступить тот порог, который отделяет нереализованное имя от полностью реализованного, Человека от Крысы, мир обыденности от мира истинности.