ЕГИПЕТСКАЯ.

 

Нил широкий мутно-желый замер под полдневным жаром, словно тысячи пожаров опускаются с небес, громоздятся пирамиды как бессоные кошмары над пустыней вечно-старой подпирая небосвод…

А в папирусе скрипучем,- рой крысяток точно лучик неуемного веселья светлой юности земли,- любо им весь день возиться, грызть, пищать и веселиться,- и играться и носиться в теплой радостной пыли.

Замирают ихнемвоны, каменеют фараоны, под пустым как вечность небом,- край горячих пирамид, неизменные каноны, позабытые законы, точно замершие стоны ужаса небытия.

Юный крыс нашел початок,- и бежит толпа крысяток,- то- ли завтрак, то-ли просто развеселая игра,- что им древние громады,- солнцу, небу, жизни рады,- прогрызет за миг преграды шебутная детвора.

Здесь сплетались в гордой власти громогласный гимн Бубастис и блуждала мать-Исида с сыном-мужем по пескам, пелись гимны о несчастьях под не знающим ненастья синим небом самовластья,- черный ил страны Та Кем.

В зарослях кипит веселье,- в новой норке новоселье,- шорох, писки, хруст веселый,- не смолкают ни на миг, мало всей долины Нила,- убегают крокодилы, отдохнуть на влажном иле от крысяток озорных

Нерушимейшие с виду возводились пирамиды,- символ ужаса и страха, символ тленности самой,- фараоны уходили в мрак, что сами породили, иероглифы стирает разигравшийся хамсин.

Рой крысиный,- искры смеха,- хохот, радость и потеха,- что им гулких отглас эха ,- им знакомо счастье жить, и мгновении кипящем полным жизнью настоящей тянет паучок свозь чащу бриллиантовую нить.